Мишина мама Марья Борисовна
Все годы после начала войны с нами
жила мать Миши - очень мягкий, тактичный, нетребовательный
человек. Но тогда, как я уже писала, главой семьи была наша
с Асей мама - Вера Моисеевна Фрейдман-Житлина. Она все
готова была сделать для нас, но была очень властной,
требовала повиновения. В свое время она окончила
Бестужевские курсы, была по натуре великим просветителем. И
- как это ни парадоксально - вторую бабушку приняла очень
ревниво! Верно говорят, что две бабушки в одном доме -
взрывчатая смесь! Наша мама всегда находила в деяниях этой
маленькой чистенькой старушки какие-то недостатки...
Марья Борисовна всю жизнь была
только домашней хозяйкой. Я думаю, в этой области она была
опытней Веры Моисеевны, но споры были и по поводу чистки
картошки, и по поводу приготовления каши! Одно время Марья
Борисовна предлагала мне отделиться от мамы, перебраться в
другую комнату, но как разрушать наш сложный коллектив? Это
было невозможно! К сожалению, осадок от этих распрей
остался у меня и позднее, когда мы жили в Москве. Надеюсь,
что эти "подводные камни" до Миши не доходили, но
на всю жизнь у меня осталось чувство вины перед его кроткой
матерью. Она вела наше хозяйство, следила в меру сил за
ребятами, а я?...Я всегда работала, работала! И в ту пору,
конечно, мало ценила наличие у нашего очага тихой доброй
бабушки.
Марик был в 10 классе, когда бабушка
стала прихварывать. Милая Анна Ефремовна Гуртовая, наш
районный врач и друг на всю жизнь, послала ее на рентген и
объявила нам страшный приговор - рак! Приехал из Саратова
старший сын-хирург и согласился с нашим врачом, что
операция бесполезна. Весной Марья Борисовна слегла, врач
назначила ей обезболивающие уколы. Большую часть времени
она была в забытьи. Миша обратился к Анне Ефремовне:
- Мама все время спит - она же так
слабеет!
- А вы что - хотите, чтобы она
страдала? - спросила его наша милая Анна Ефремовна.
В июне 1960г. мы похоронили Марью
Борисовну на Востряковском кладбище... Был ненастный день,
лил дождь...
А теперь урна с прахом Мишеньки
находится там же...
Наш сын Марик
Марик как раз в эти дни сдавал
экзамены... Учился он в общем хорошо, не получил серебряную
медаль только из-за ошибки в описании решения задачи по
геометрии. Вообще в школьные годы он нас особо не беспокоил,
было у него только одно слабое место - орфография. Занимался он
дополнительно еще в младших классах, а в 10 классе брал
уроки у очень хорошей учительницы. Она особенно оценила
мальчика, когда он показал ей сочинение по "Порт-
Артуру" Новикова-Прибоя, которое заняло целую общую
тетрадь! В общем, учился Марик легко, получал хорошие
отметки, совмещая учебу с увлечением шахматами (получил
тогда второй разряд!), позднее - лыжами. Когда я приходила
в школу, то всегда слышала от учителей только слова
благодарности! Но позднее мы с Мишей себя очень ругали, что не
приучили сына к более упорным занятиям...
С первого захода Марик поступил в
Инженерно-физический институт. Благодаря своим хорошим
способностям он не привык в школе утруждать себя интенсивными занятиями,
а тут появились сразу такие предметы как
черчение, начертательная геометрия, надо было сдавать
большие объемы переводов сложных английских текстов... И
тут оказалось, что наш сын почти "тонет": он
получал двойки, пересдавал их на тройки... Первые три года
мы не были уверены, что это кончится благополучно. Но все
обошлось: сын кончил свой институт, а теперь он -
кандидат физических наук, работает в
ИТЭФе, откуда когда-то давно, в 1952 г. уволили его отца...
Наша дочь Ирочка
Наша младшая дочь Ирочка (Эсфирь) -
очень добрый, ласковый человек. Ей в высшей степени присуща
забота о ближних - гораздо больше, чем о себе! Недаром,
видно, покойная Марья Борисовна называла ее "солнышко
ты мое!" Она хорошо училась, всегда помогала менее
успевающим девочкам, много лет подряд была старостой класса,
кончила школу с серебряной медалью. Занималась с
удовольствием музыкой, но недолго. Как-то на отдыхе в Хосте
она перегрелась, с осложнением - ревмокардит, и страшным
выводом: бесплодие. С годами болезнь
отступила, но в общем жизнь у Ируши сложилась непросто.
Ирочка решила поступать на
физический факультет МГУ. Почему мы ее не отговорили, не
посоветовали какой-нибудь более легкий путь? Какая это была
ошибка... Она не поступила в первый год, работала в школе
лаборантом, брала уроки у учителя математики из МГУ. Снова
неудача - и тогда она пошла на вечернее отделение
химического факультета МГУ. Так и прошла вся молодость:
Ируша работала и училась... С первого курса возникла и
сохранилась по сей день ее дружба с Инночкой Серовой. С тех
пор лето у Иры проходило в поездках вместе с лабораторией
Сенявина за пробами воды из разных источников, а затем уже
был и диплом, и работа по исследованию воды, чем она
занимается и сейчас.
... Тогда Ирочка выделяла из
морской воды уран, все шло хорошо, готовилась защита
кандидатской диссертации. Но Сенявин (по-видимому, очень
способный, но и очень недобрый человек) затормозил ее года
на два, добавив в тематику исследования извлечение из воды
меди, а потом сам даже не пришел на ее защиту. Все были
потрясены! Защита тем не менее прошла превосходно: было
много вопросов, на которые Ира хорошо отвечала, а также
очень хорошие отзывы. Мы с Мариком слушали защиту в актовом
зале Института геохимии имени Вернадского. После защиты нас
пригласили в лабораторию. Особенно запомнились два
выступления. Первое - пожилого механика, который ездил с
Ирушей во все командировки "за водой", работал с
ней и в Черном море, и около Владивостока. Он, ветеран-
подводник, сказал, что с таким человеком в любую поездку,
куда угодно всегда пойдет! А во втором выступлении
прозвучало: "Ира - это знак качества нашего коллектива!
". И тем не менее диссертация Ируши оказалась не
утвержденной ВАКом (при почти единогласном голосовании на
защите)! Все мысли о борьбе Ирочка сразу отбросила... Мы же
думаем, что ее неудача - дело рук самого ее шефа!