Наконец в Москву пришла весна. Снег
начал таять, побежали первые ручейки, появились лужи.
На детской площадке полно малышей.
Возраст – от года до трех, возраст мам – от 20 до 30. Мамы
– за редким исключением – в шубах или дубленках, да и детки
тоже одеты на редкость нарядно. Одна малышка – тоже в
дубленочке с меховой опушкой. Ее бабушка зорко следит за
тем, чтобы девочка не подошла к песочнице, не села на
мокрую скамейку, и вообще не испачкала дорогую вещь. Мне
каждый раз жалко смотреть на эту тихую послушную девочку,
которая чинно гуляет рядом с бабушкой, неся в руке идеально
чистую лопатку.
Вокруг такая благодать, солнышко
уже вовсю пригревает. Стою, улыбаюсь – и вдруг вздрагиваю
от громкого окрика, относящегося к малышке чуть старше
полутора лет.
-Что ж ты делаешь, дрянь такая! Ты
зачем это сделала?! Опять на меня песок насыпала!
Оглядываюсь – и вижу молоденькую
маму, которая, брезгливо морщась, отряхивает со своей шубы
песок. Интересно, эта мама уже совсем забыла, как она сама
в детстве строила куличики?!
Мы приходим – и я высыпаю в
песочницу на общее пользование три совка, пяток формочек и
две машинки на веревочках. Вижу, что у сына разгорелись
глаза при виде чужого трактора, и напоминаю: "Гриша,
меняться!"
Гриша берет в руки свою машинку и
направляется к хозяину трактора, а я на всякий случай иду
следом, чтобы удостовериться, что переговоры и обмен
пройдут мирно.
Вокруг стоит сплошная стена
запретов. Мамы не скупятся на окрики и угрозы.
-Не смей ходить в грязь, я кому
сказала! Ведь назло лезет, паразит эдакий!
-Я не разрешаю кататься с горки,
она ржавая!
-Не садись на качели, они мокрые!
-Не трогай чужие игрушки, играй
своими!
Когда у Гришки выходит спор из-за
игрушек с другими детьми, я лишний раз напоминаю ему:
"Гришка, меняться!" Гришка бежит и приносит свою
игрушку, отдает ее и просит чужую. Более того, он усвоил,
что взрослые меняются охотнее, чем дети, и этим пользуется.
Как увидит, что у какой-нибудь мамы в руке лопатка – бежит
к ней и несет свой совок.
- ТЁТЯ, НА! АП
АТА! – басом
говорит мой мальчик, протягивая свой совок. Тетя умиляется
и берет совок: "Это ты мне принес свою лопатку, да?
" Гришка при этом молча тянет у тети из руки ее лопату,
ради которой он пришел, а если тетя удивляется, то Гришка
уверенно объясняет: "ТЁТЯ, МИМ
АЦА!"
Так вот, совсем не все мамы учат
меняться и делиться. Не раз я видела такую картину: малыши
тянут одну игрушку в разные стороны, а мама одного говорит:
"Ну что ты ждешь? Стукни его! Не отдавай свои игрушки
никому!"
В детстве я обожала строить плотины
на ручьях, пускать кораблики, плескаться в лужах. Мне даже
немного обидно, что мой сын упускает такую возможность, и
всю прогулку занят только машинками. А другие дети, не
взирая на запрет, пытаются остановить ручей, снова и снова
стоят запруды, переливают воду, или, наоборот, роют канал,
пытаясь изменить русло ручейка.
Если бы не младенец, спящий у меня
на животе в рюкзаке-кенгуру, я бы непременно присоединилась
к этим строителям. Мамы на площадке все равно на меня косо
смотрят, потому что я с удовольствием играю вместе с детьми.
Я всю зиму лепила снеговиков в виде кошек, собак, медведей,
зайцев и бородатых старцев, я лепила куличики, сажала на
песке сад и строила то мост, то гараж, то город.
Недавно на прогулке я решила
развлечь Гришку и других детей лет двух-трех, которые явно
не знали, чем себя занять. Мы водили хороводы, играли в
паровозик и в карусели. Дети были довольны, а мамаши
смотрели на меня очень косо. Они не понимают, как меня с
двумя малыми детьми еще хватает на то, чтобы радоваться и
играть с чужими детьми.
Год назад, когда мой мальчик только
учился ходить, было еще веселее. Начинали мы прогулку с
того, что Гришка шел, держа меня за руку, но потом порой
ползал на коленках, и даже сидел на тротуаре.
А сейчас мой мальчуган, на зависть
всем прочим детям, спокойно шлепает по лужам, копает мокрый
песок, нагружая свой самосвал, потом катается с горки и
залезает на все лесенки, ломает сосульки и качается на
качелях…
К концу прогулки Гришка изрядно
смахивает на поросенка, но я ничуть не огорчаюсь по этому
поводу. Мой сын исследует мир, его одежда – это его рабочий
халат, и если в результате экспериментов одежду придется
лишний раз постирать, то это, ей-богу, совсем не страшно.
Грязные руки можно помыть, а мокрые варежки – постирать. У
меня есть куда более серьезные поводы для того, чтобы
произнести грозное слово "нельзя".
По лужам ходить – можно, с горки
кататься – можно, песок копать – можно. А вот игрушки
отнимать нельзя, надо меняться. Обижать нельзя, надо
словами сказать, что ты хочешь.
Эти правила мой двухлетний сын уже
твердо усвоил, а если вдруг забывает, то я ему напоминаю.
