16.08. Утром мы собрали
рюкзаки и были уже готовы стартовать вверх вдоль Карагема,
чтобы подойти повыше под перевал. В это время с другого
берега Иолдо послышались голоса, и к нам переправилась
группа мужиков из Тулы. Они прошли интереснейший маршрут по
нехоженным и неисследованным местам Алтая. В том числе они
прошли и описали ледники Монгольского и Китайского Алтая,
которые никто не ходил и не описывал с 1904-ого года. Группа у них была весьма колоритная: шестеро немолодых сильных бородатых мужиков, одетых в брезентовые брюки и штормовки, с брезентовыми рюкзаками, и с альпенштоками в руках. (Для тех, кто ни разу не видел, и не знает, что такое альпеншток, поясняю – это прочная палка с железным наконечником.)
Мужики пришли с левого берега Карагема, где тропы нет и не было. Впрочем, они весь поход – а шли они пешую шестерку – ходили без тропы. Мы разговорились, мы их сфотографировали всей группой, они – нас, и завязался разговор. Пятеро торопились на работу в Тулу, а руководитель, Сергей Николаевич, собирался еще недельку погулять. Он преподает в школе и в институте, поэтому он мог вернуться к первому сентября. Мы узнали, что Сергей собирается идти через Обыл-Оюк на Шавло, и очень обрадовались тому, что у нас будет столь опытный попутчик.
Мы вышли от избушки и пошли по тропе через березку по краю поляны, вдоль границы леса, под скалами. Через два перехода мы вышли на верхнее плато Карагема, на слияние Левого и Правого Карагема. Местность там очень интересная – большущее ровное поле, вымощенное мелкими камушками, и на этой каменистой равнине растут молодые лиственницы и кедры, а травы практически нет.
Мы перешли Левый Карагем и на слиянии в одной из мелких боковых проток вдруг увидели двух большущих рыбин. Карагем, как и многие другие реки на Алтае, имеет мутную бело-коричневую воду, поскольку несет с собой много песка. А эта протока была идеально чистая, и в ней на дне были видны разноцветные камушки. Мы подошли поближе – и увидели двух хариусов с локоть длиной. Ловить мы их не стали – рыбаков среди нас нет, и никакой снасти мы не брали, а полюбоваться было приятно.
Вдоль левого ор. берега реки Карагем идет вполне приличная тропа, по которой мы поднялись до границы леса. Там на первых моренных площадках мы заночевали. Если бы у нас был газ, мы могли бы подойти вплотную под язык ледника, но, увы! – мы стояли на дровах.
Переходы:
11.00 – 11.50 Прошли по тропе через поляну, поросшую высокой травой и цветами, и вышли к зарослям карликовой березки. Берег заболочен, вдоль болота по березке идет тропа, прижимающаяся к скалам.
12.15 – 12.55 Тропа идет по краю поляны через березку, потом через лесистые холмики выходим на верхнее плато Карагема. Местность удивительная: вся земля очень ровно вымощена галькой, гладкими некрупными камушками. Из этих ровных каменистых площадок торчат довольно высокие (3-5 метров) лиственницы, кусты и деревца, но травы практически нет. Долина в этом месте широкая, поляна с деревцами большая, в дальней части поляны сливаются реки Левый и Правый Карагем, слева по ходу в Карагем впадает красивый водопадистый ручей.
Перешли Левый Карагем и сели отдохнуть чуть выше слияния в том месте, где тропа снова ныряет в заросли карликовой березки.
13.15 – 13.45 Тропа идет левым ор. берегом вдоль самой реки сквозь заросли березки, потом набирает высоту и идет через лес. Левый по ходу берег голый, каменисто-осыпной.
14.00 - 14.15 Тропа подходит к крупному правому притоку. Мутные коричневые струи сшибаясь, мчатся среди камней к Карагему. Через приток лежит несколько поваленных стволов, по которым мы перебираемся на другой берег и садимся обедать.
15.15 – 16.00 Тропа идет через горелый лес, слева – река, справа – красивые слоистые скальники оранжево-желтого цвета. Присели отдохнуть у маленького ручейка.
16.20 – 17.00 Тропа лезет вверх то по березке, то по морене. Среди камней встречаются кусты черной и красной смородины.
17.30 – 17.45 Поднялись к самым нижним моренным площадкам на границе леса и там остановились на ночлег. Впереди моренный вал, за ним – еще несколько. Вероятно, за этими валами скрывается озеро, но у нас нет сил идти туда. Дрова здесь есть, а там их, вероятно, не найти. К тому же, дети устали висеть, и хотят поползать. Решено – стоим здесь!
Все так устали, в 8 поели, и в 9 завалились спать.
17.08 Утром мимо нас пробежали ребята из Саранска, под руководством Кости Лещанкина. Они подивились на нашу компанию, порадовались нашим малышам и пожелали нам успехов. Мы с ними очень мило пообщались, попрощались и разошлись. По идее мы не должны были с ними больше встречаться, но не тут-то было – мы разминулись с ними на озере Шавло, зато они сняли нашу записку на перевале Орой, и потом мы их еще дважды встречали на спуске в Чибит, и вместе ехали в автобусе из Акташа в Горно-Алтайск.
Мы поднялись по морене, прошли вдоль озера, перешли один из истоков и начали подъем под язык левого ледника. Перед языком есть несколько больших и ровных площадок – хоть под 10 палаток, но дров там нет совсем.
Язык ледника достаточно крутой, поэтому мы поднимались вдоль него по морене, по средним и крупным камням, и вышли на лед только на пологой части ледника. Пока мы поднимались по морене, навстречу нам спускалась по леднику группа – как потом оказалось, это наш знакомый Дима Сапотенок шел к скаутам на Карагемскую поляну, и мы с ним чуть-чуть разминулись.
Мы вышли на ледник, прошли по его пологой части направо за угол, обходя редкие открытые трещины, определили, где наша дырка, и слегка приуныли (я, по крайней мере) – сначала изрядный набор по снегу, потом по средней живой морене, потом забитый снегом кулуар, а наверху небольшой скально-осыпной участок. Крутизна кулуара 45-50 градусов, и линять вниз с этого склона нам совершенно не улыбалось. Седловина плоская, скальная, есть место под одну палатку. Эх, говорили мне все, что Обыл-Оюк – мерзкий перевал, и я вполне согласна с этим определением. Впрочем, у них, кажется, в довершение ко всему, шел мелкий снег с дождем, и камни были скользкие и немного обледенелые, а кулуар был забит льдом, а не снегом. Так что можно считать, нам повезло.
Сергей вышел на перевал первым, бросил там свой рюкзак и спустился к нам, чтобы помочь. А мы тем временем неторопливо поднялись по морене и вышли на снег. Как в поговорке: глаза страшатся, а руки делают. (в данном случае, ноги топают.)
Я шла первой и била ступени. Сказать, что мне было уютно и комфортно – не могу. Честно говоря я шла, максимально сосредоточившись на том, что делаю, потому что понимала: эти ступени должны быть абсолютно надежными, на все сто, ни у кого из группы ни одна нога не должна заскользить. Я неторопливо и аккуратно била ступени, а сама в это время гнала от себя паническую мысль: "Дура! А если ты сейчас заскользишь туда и будешь ехать до тех острых камней? Куда тебя занесло! Ну сама по горам шляешься – еще куда ни шло, но ребенок-то тут при чем?! Дура!" Как потом оказалось, Ирка, у которой есть опыт участия в горных пятерках и шестерках, шла и думала примерно то же самое. И только Настя, которая в горах впервые, и потому не могла оценить реальной опасности, думала: "Ну, раз умные люди идут и молчат, значит, все правильно происходит!"
А Сергей, спускаясь к нам, заторопился, заскользил, раскроил об снег руку, и теперь шел передо мной с Иркиным рюкзаком, и время от времени прикладывал руку к склону. Кровь не сразу унялась, и эти кровавые пятна на склоне не прибавляли мне бодрости. Впрочем, шли мы спокойно и достаточно надежно, и вполне успешно вышли на седловину. Мне, правда, очень не понравилось идти вдоль скал с кенгурушкой – и наступать на ноги своему ребенку.
Когда я вышла на седловину, мне сначала показалось, что с той стороны вообще обрыв. Потом я внимательнее присмотрелась, и поняла, что там взлет крутой, но без снега, с мелкой сыпухой, которую называют "скоростной лифт": делаешь шаг – и съезжаешь с кучей камней.
Мы съели перевальную шоколадку, достали записку – и поняли, что группа, которую мы видели на леднике, это третья команда московских скаутов под руководством Сапотенка.
Сидеть на перевале было холодно, но Галя захотела какать, и пришлось мне ее раздевать и держать. После этого у нас вошла в поговорку фраза: "Кто накакал на перевал Обыл-Оюк?"
Мы спустились с седловины по осыпному кулуару и по морене, вышли на пологий ледник, и побежали по нему без привалов, обходя открытые трещины, бегом – нам надо было успеть спуститься с ледника до наступления темноты.
Мы вышли на левую часть языка, и уже в сумерках спустились на морену. На первых же моренных стоянках у небольшого синего озерка мы в полной темноте поставили свою палатку – и в который раз пожалели о том, что у нас нет газа и горелки. Впрочем, мы достали геркулес и сухофрукты, и соорудили отличные мюсли, да еще добавили сыр и сало, и вполне наелись.
Сергей на этот раз не стал натягивать свой полиэтилен, а устроился очень уютно под апсидой нашей палатки – и все следующие ночевки там ночевал.
Переходы:
Мы встали в 7.30, развели между камнями костер, в 9 поели, и в 10 были готовы идти. Мы, все- таки, редкостные тормоза – долго встаем, долго сидим на каждом привале, долго ставим лагерь и долго складываем рюкзаки. Мы всегда так ходим, но в этом походе мы смело отмахивались от переживаний на эту тему, оправдывая себя тем, что с нами младенцы – и из-за них мы так тормозим.
10.15 – 11.05 по крупным камням вдоль левого ор. берега поднялись через моренный вал и прошли мимо озера. Есть площадки у верхнего края озера, но мы прошли выше по тропе через березку.
11.15 – 11.45 Перешли левый ор. исток реки и потеряли тропу в зарослях березки. Темп сразу очень снизился, пришлось искать тропу. Сашка закапризничал – остановились, чтобы подкормить его.
12.20 – 13.10 тропа через березку идет между ручьями, теряясь на травянистых полянках. Мы перешли один из ручьев, поднялись на моренный гребень, перешли широкую площадку и за ней чуть выше, чем по щиколотку, перешли второй ручей, смещаясь к самому левому леднику, из тех, что свисают над озером в эту долину.
Далее точное время не записывали, а шли примерно так:
Поднялись по левому краю моренного гребня. Галя устроила громкий концерт, когда Мишка нес ее один переход. Пришлось остановиться, подкормить ее, и перевесить снова на меня. К счастью, я прекрасно отдохнула, пока шла без кенгурухи, и теперь шла лучше, чем в начале дня.
Под языком ледника есть огромная площадка с местами для стоянки – но ни травы, ни дров тут, конечно, уже нет.
Поднялись вдоль ручья правым краем по морене, идем вдоль крутой части, не выходя на ледник.
Вышли на лед в том месте, где ледник выполаживается и поворачивает направо. Слева от нас висит раздвоенный ледник со скалой посредине, а в нашей части видны три отчетливые понижения. Два из них – прямо перед нами, третья дырка – в дальнем правом углу. Смотрим карту и убеждаемся в том, что наша дырка – средняя. Левая дырка вся скально-осыпная, с этой стороны она кажется проще, но со стороны Шавлы она куда противнее. А наш перевальный взлет почти до самого верха забит снегом – хорошо, что не лед, ведь кошки есть только у Сергея.
По пологому открытому леднику, обходя трещины, подходим под перевал и начинаем подъем. В нижней части идем по мелким и средним слоистым камням, многие из которых живые и скользкие. Стенки кулуара и верхняя часть сложены из скал слоистой структуры, образующей острые зубья и скальные пальцы. Крутизна перевального взлета около 40 градусов, снег местами до 45.
На перевале есть место под 1-2 палатки.
Спуск начали в 18.45, за час спустились на ледник (приходилось идти с удвоенной осторожностью, поскольку падать с детьми при спуске по камням нам совершенно не хотелось). Потом вышли на пологий ледник и побежали по нему бегом. Бежали примерно по центральной части ледника, обходя открытые трещины, и в сумерках спустились на моренные площадки. Рядом с нашей палаткой было ровное поле, а за ним - зеленое озеро. УФ!
18.08 Всю ночь вокруг нас шумели камнепады, которые шли с левого склона. А утром пришлось ждать, пока с нашей полянки сползет туча – видимость в туче была не более 10 метров. Потом часть облаков уползла наверх, другая часть плавала внизу под нами, и мы, переждав в палатке сильный дождь, начали собираться.
Идти по мокрым камням вниз под моросящим дождем – сомнительное удовольствие, но у нас не было выбора. Нам обязательно надо было спуститься хотя бы к Верхнему Шавлинскому озеру, туда, где есть дрова.
Мы прошли совсем немного и увидели высокую стройную башню, сложенную из огромных плоских камней. Кому-то было очень не лень ее возводить! Впрочем, на Шавлинские озера многие группы приезжают на неделю, а то и на две, и ходят оттуда в однодневные радиальные выходы по округе. А места там хоть и красивые, но перевалы все сложные, и "чайникам" там податься некуда. Вот они и строят всякие башенки из камней, да вырезают из пеньков всяких человечков…
Какие простые перевалы есть вокруг Шавлинского озера? Есть перевал Куранду 1А, но к нему нет тропы, а есть длинный подъем по зарослям карликовой березки. И есть Обыл-Оюк, который тоже особо приятным и простым не назовешь. А Нижне-Шавлинский, хоть и 1Б формально, требует перильных веревок на подъеме, поскольку там взлет – это около 400 метров льда с крутизной 45-50 градусов. (Считайте сами, сколько это веревок!) Еще есть стандартная связка перевалов Москвич-Орбита, две 1Б, а между ними полдня в связках по закрытому леднику – тоже не для "чайников" и не для нас с нашими младенцами.
С Шавлинского озера во все стороны есть шикарные тропы, отмеченные турами буквально каждые пять метров, но в данном случае это нас не спасало. Идти вниз по мокрым камням, покрытым лишайником, очень трудно и неприятно – сухой лишайник прекрасно держит, а вот по мокрому ноги скользят очень сильно, и легко повредить связки голеностопа или коленей.
А спуске мы встретили троих туристов из поселка Акташ – они впервые пришли на озеро, да и то их до перевала Орой отвезли на машине. Увидев наших детей, они никак не могли поверить, что мы пришли с ними с Карагема.
Мы спустились пониже, и среди камней стали попадаться в изобилии толстые рыжие мышки- пищухи. После снега, льда и камней, после перевалов и ночевок без костра, любая живность и трава, и цветы очень радуют глаз. А на Карагемской поляне мы видели очень любопытного бурундука, который старался подойти к нам поближе, и совершенно нас не боялся. Вообще, мы видели за поход великое множество мышек, бурундуков и белок – края там дикие, звери непуганые.
Спуск по крутой глинистой тропе, а местами по камням был неприятным, зато быстрым. Мы оказались на тропе вдоль реки, и вскоре уже пришли к верхней оконечности Верхнего Шавлинского озера. Там мы развели костер, сварили еду и чай, отогрелись у огня и пошли дальше вниз.
Мы пошли правым берегом озера, и в его нижней части наткнулись на камни, размером от 3 до 15 метров, наваленные как попало на берегу. Силовая акробатика в сочетании со скалолазанием, да еще с рюкзаками и детьми – увлекательнейшее занятие. Весь участок вдоль озера мы преодолели за час – и напрыгались изрядно.
Дальше вдоль реки правым берегом идет хорошая тропа. В одном месте мы присели отдохнуть и набрали сходу литра три черной смородины.
Вечером мы спустились к Нижнему Шавлинскому озеру, прошли по осыпи над водой до его середины, и встали в первом же удобном месте. Нажарили оладьи, съели их с ягодами, и были очень довольны.
Переходы:
От верхнего озера под языком ледника мы за два перехода (45 и 25 минут) спустились к Верхнему Шавлинскому озеру. Встретили троих из Акташа – они ходили в радиалки от Большого озера. Они были поражены, когда увидели наших малышей, и услышали, что мы пришли с Карагема, а сами – аж из Москвы.
Вдоль озера правым по ходу берегом ковырялись целый час, потом за два перехода дошли до озера (30 и 35 минут), а посредине устроили длинный привал и набрали кучу черной смородины.
Ночевали в середине озера, подальше от остальных групп – мы не любители коммунальных стоянок.